hwantomas

Ненужность русской литературы для Украины и славянства

«Было время, когда у Великороссии и Украины могла быть одна литература. И это время тянулось сотни лет», — начинал свою статью Левицкий. Некогда у русских (великороссов) и украинцев в самом деле был единый литературный язык, на котором писали и в Киеве, и в Новгороде, и во Владимире-на-Клязьме. Но это был не живой народный язык, а язык, как бы мы сейчас сказали, элиты, язык верхов общества — церковнославянский (Нечуй-Левицкий не отличал его от древнерусского). А вот народные языки отличались очень сильно, потому что сам психический склад русских и украинцев совершенно различен. Так считал Иван Семенович.

Наступило время литературы народной и национальной, и литература украинская должна быть литературой на родном, украинском языке. И украинцы-де много раньше русских начали такую литературу создавать.

Нечуй-Левицкий резко порицает русских ученых за то, что они причисляют украинскую литературу к русской. «Мы не можем,— писал он,— не попрекнуть великорусских ученых, которые в свои «Истории русской литературы» без стеснения зачисляют старинную украинскую литературу киевскоро периода — и Феодосия Печерского, и Кирилла Туровского, и «Слово о полку Игореве», и киевских ученых, вышедших из Киевской академии: Симеона Полоцкого, Мелетия Смотрицкого, Славипецкого, Дмитрия Туптала».
Упрекнув далее историков русской литературы в мнимой непоследовательности, Нечуй-Левицкий продолжает свои выпады по адресу русских историков: «Если не принимаете Самовидца, Квитку, Шевченко, то зачем же берете себе Нестора, Владимира Мономаха, «Слово о полку Игорнве»?»

Забыв собственную пословицу, что насильно мил не будешь, Москва навязывает Украине свою русскую литературу, но что это за литература, спрашивает Иван Семенович. И отвечает: «Недостаток элегантности, эстетичности, фантазии и глубины сердца сразу позволяет узнать великорусские поэтические сочинения, по большей части холодные как лед и монотонные, как снежное полярное поле. Поэмы Пушкина не иначе как диковинные цацки, вырезанные изо льда, и они такие же холодные, как лед»

Русские же писатели постгоголевской эпохи по-своему, может, и неплохи, но Украине совершенно чужды и абсолютно не нужны украинцам.

Льву Толстому в «Анне Карениной» и «Войне и мире» «не хватает общей идеи», поэтому читатель не знает, любить ему героев этих книг или нет. Из романов Льва Толстого не выносишь «высокой идеи, не набираешься мыслей ни общественных, ни политических, <…> не поднимаешься разумом ввысь, как будто прочитал какой-нибудь французский роман старой школы вроде “Монте-Кристо” или “Парижские тайны”»
Словом, аристократическая, «панская» литература Толстого и Гончарова ни уму, ни сердцу украинцев ничего дать не может.

В поэзии Некрасова слишком мало поэтичности — даже его лучшая, с точки зрения Нечуй-Левицкого, поэма «Кому на Руси жить хорошо» «неэстетична и даже грубовата». В романах Достоевского, «при глубине психологического анализа», нет элегантности, а «фантазия такая убогая…».

Больше всего нравится Нечуй-Левицкому русская реалистическая проза (от тургеневских «Записок охотника» до сочинений Николая Успенского, Глеба Успенского, Федора Решетникова) и драматургия Александра Островского. Это всё хорошая литература, потому что без прикрас изображает все ужасы жизни москалей и все самые дурные их свойства.

Украинское мещанство, по словам Нечуй-Левицкого, совсем не похоже на русское, украинская буржуазия не так груба и жестока, как русская, ее нравы мягче, ведь «Украина старше Московщины», цивилизация пришла на украинскую землю непосредственно из Византии.

Пьесы Островского, сочинения Успенского, Решетникова очень полезны для русских: пусть узна́ют самих себя, может, устыдятся. Но для «цивилизованных» украинцев и для других не менее «цивилизованных» славянских народов это просто «зверинец, полный всяких монстров».

Словом, Нечуй-Левицкий не только убежден в национальном превосходстве украинцев над русскими, украинской литературы над русской, но и уверен: России и Украине нечего делать вместе.